Fifi hurle de joie témoigne des deux derniers mois de la vie de Bahman Mohassess, légende de l’art moderne iranien. Ce curieux Diogène contemporain, après un exil volontaire d’une trentaine d’années, s’apprête à réaliser son oeuvre ultime. Celle-ci lui est commandée par deux admirateurs, artistes eux-mêmes, venus d’Iran. L’intrigue se dirige progressivement vers l’histoire de ce « chef d’oeuvre inconnu ».
Bahman Mohassess war zur Zeit des Schahs ein bekannter Künstler. In Italien ausgebildet, schuf er in seiner Heimat Skulpturen und Bilder. Seine meist nackten Bronzefiguren mit deutlich betonten Phalli erregten Anstoß, und seine Werke wurden vielfach zensiert. Nach der Revolution verlor sich seine Spur, es hieß, er hätte seine restlichen Bilder selbst zerstört und sei verschwunden.
Бахман Мохассесс был знаменитым художником. Пройдя обучение в Италии, он создавал скульптуры и картины на своей родине. Но люди часто обижались на ярко выраженные фаллосы у его в основном голых бронзовых фигур, и потому его работы часто подвергались цензуре. После революции все его работы были утеряны. Митрэ Фарахани, которая начинала свою карьеру в качестве художницы, нашла Мохассесса в отеле в Риме…
Bahman Mohassess was a celebrated artist at the time of the Shah. Trained in Italy, he created sculptures and paintings in his homeland. But audiences often took offence at the pronounced phalli on his mostly naked bronze figures and his work was regularly censored. All traces of him were lost after the revolution. It was said he destroyed his remaining paintings and disappeared.
Este documentário mostra o artista iraniano Bahman Mohassess. Em uma casa em Roma, a diretora Mitra Farahani o fez recriar acontecimentos de sua vida como o autoexílio e a destruição de suas obras, e motivou sua mais recente criação.
فارسی
español
français
Deutsch
русский язык
English
Português - Brasil
العربية
